30.08.2021
О воспитании, коммерции и взглядах на жизнь поговорили с отцом шестерых детей
«Дети – дорогое удовольствие», – скажут одни и будут правы. «Дети – наше богатство», – скажут другие и тоже не ошибутся. Три мальчика, три девочки, из них две пары – близнецы – за 19 лет шестикратного родительства Анатолий и Светлана Ширвели познали все оттенки воспитания нового поколения. Своими мыслями по обучению потомков финансовой грамотности, основах профориентации, успешности и богатстве глава семьи поделился с журналистом «Ремаго».
– Анатолий, на твой взгляд, что лежит в основе финансовой успешности человека: образование, наследственность, место рождения?
– У моего прадеда было всего четыре класса образования, но при этом он был удивительно предприимчивым человеком. Уникальный был дед! Мало того, что он вел свое хозяйство с применением агротехники – прогрессивным был очень – так и глаз у него был алмаз. Посмотрел на вещь – сделал. У него на участке ручей был. Ручей – это ж энергия! Однако, что на том ручье можно крутить? А у него, знаю, было построено что–то типа бассейна, в котором этот ручей крутил Архимедов винт, тот поднимал воду, она лилась на колесо какое–то, прадед зерно молол. Но энергии все равно было мало. Тогда он захотел поставить «ветряк». У нас там высокая местность – вторая или третья точка после Дзержинской горы. Он нарисовал ветряк, все узлы сделал своими руками и создал свою ветряную мельницу. Думаю, все это есть в крови нашей.
– А для бизнеса городская среда и деревенская – это большая разница, как говорят в Одессе?
– В Минске своя субкультура. И хорошая, и плохая одновременно. Плохая тем, что она порождает высокий уровень приспособленцев, которые просто получат зарплату, делают то, что им скажут, и все – нет развития. Хорошая, потому что здесь есть благоприятная среда для предпринимателей. Но все равно это бизнес, который не ориентирован на регионы. Здесь психология такая, что наоборот с регионов хотят взять, получить что-то, поиметь. Я сам из деревни и понимаю, что там все другое, другие категории и понятия. На самом деле, очень многие в деревнях очень прогрессивно мыслят. Надо только помочь им направить эти мысли и действия в какое-то цивилизованное русло – это хорошая миссия. И это вполне реально организовать. Большая проблема региональной Беларуси в том, что многие думают, что если о них никто не знает в Минске, то и по месту жительства нет никакого смысла о себе рассказывать. Люди не понимают, что реклама – это способ продвижения и развития. Ведь можно же заявить: «Я делаю сыры! Не лучшие в мире, но вполне хорошие, качественные. Делаю, например, 20 килограммов в месяц. Записывайтесь, покупайте!»
– А ты в себе коммерческую жилку чувствуешь? Есть этот «денежный драйвер»?
– Есть. Но я ленивый страшно. Главная черта моего характера – мне информация интереснее, чем то, что с ней можно сделать. Я себя уже давно раскусил: мне интересно что-то новое, интересно узнавать, как сделать, чтобы оно работало. Но если я это узнал, то для меня это равносильно тому, что я это уже и сделал. Потому мне сложно многие проекты реально довести до конечного результата, когда уже надо финансово вложиться, физически упираться, что–то предпринимать конкретное. Проще «родить» идею, запустить ее и дальше только наблюдать со стороны, что из этого всего выйдет. Предпринимательская жилка, я думаю, есть у всех у нас. Нестерку Виталия Вольского того самого вспомните.
– Помнишь, как заработал свои первые деньги? На что их потратил?
– Вот даже и не знаю, заработал ли я первые деньги (смеется). Дело было так: я узнал, что в нашем магазине – в сельпо – дядька Янек Бруй принимает яйца. И я понял, что это бабки. Живые! Как сейчас помню: взял кошик, что дед Казя мне сплел, собрал около30 яиц и пошел сдавать. У нас кур всегда было много в мамином хозяйстве. И вот принес я эти яйца дядьке Янеку и говорю: «Принимай!». Он дал мне немного халвы и немножко денег. «Остальные, – говорит, – маме твоей отдам». Мама дома за голову схватилась: «Ай, Божа ж мой! На что ж ты те яйца понес!?» В общем, первый опыт был таким, что я взял чужое и решил, что это мое (смеется). А так зарабатывали мы в деревне на сдаче ягод и грибов. Поречки (красную смородину) сдавали, но больше всего мы любили рябину: ее легко было собирать, и она хорошо стоила. В основном, такой вот был бизнес. Стали постарше – пололи, какую–то другую работу в колхозе делали. Можно было заработать. Я себе, помню, ножик купил. Постарше стал – собрал года за два денег на велосипед.
– Как в семье твоих родителей относилось к материальному благополучию? Что считалось достатком?
– Достатком… (задумался). Ну, базовые потребности: еда, одежда. Вещи какие-то, чтобы было в чем «выйсци да людей» – это считалось важным. Об отдыхе не мечтали мои родители никогда. Я до сих пор предлагаю маме: «А может..?» «Ай, не хочу я, ничего не надо!» – отмахивается.
– Ваша семья считалась богатой, зажиточной?
– Не бедной. У моего отца всегда такая мысль была, и он мне и моим двоим братьям говорил: «Ребята, важно, чтобы вы честными были. Можно не сильно богато жить, но лучше быть честным». А еще он говорил, что государственный строй такой был, что если не красть, то других способов разбогатеть нет. Такой, наверное, он видел советскую действительность. При всем при этом я общался со старшим поколением. Знаю, что оба мои деда зарабатывали на жизнь своими руками.
Один был портным, то есть, он практически не работал в колхозе. Шил одежду и за счет этого жил. Второй дед был очень мощным столяром и плотником. Он мог сделать из дерева все: от зубочистки до дома «под ключ». Вот у них понимание достатка было такое: чтоб ты был здоров и мог заработать своими руками. Достаток – это все, что ты можешь заработать работая, но только не воруя. К коммерции они не сильно хорошо относились, но это мировоззрение торгово-купеческое: у кого–то есть способности, а у кого-то нет. Вот, например, моя тетя была продавцом, и у нее было совершенно другое мышление.
– Богдан, Алиса, Иосиф, Оливия, Фаина, Тадеуш – у вас с супругой шестеро детей. Как часто в семье говорят о деньгах? Как закладываете понимание богатства, бедности? На сколько такие вопросы актуальны для нового поколения Ширвелей?
– Считаю, как и мои деды: здоровый человек в состоянии себя обеспечить. Сколько человеку нужно для счастья – столько он сможет и заработать. Например, для меня комфортнее личное ощущение счастья. Для меня это ценнее, чем личное ощущение богатства. Я никогда не буду говорить своим детям: «Вы должны стать богатыми любой ценой!» Получится сильно разбогатеть – ну, хорошо. Мы учим детей быть самостоятельными. Учим их с детства обслуживать себя. Нашим самым маленьким по семь лет, но они уже умеют готовить какие–то базовые блюда. Все начинается с бутербродов и главное, чтобы готовка была безопасной. Я как-то считал, сколько всего может приготовить наша десятилетняя Оливия. Получилось около 20 блюд! Мы учим детей правильным взаимоотношениям, взаимовыручке, взаимной поддержке. А еще учим разбираться в людях. Мы не говорим, что все люди хорошие, потому что есть среди них и испорченные, злые. Их надо уметь видеть и не пускать в свою жизнь.
– Никто из ваших детей не закатит истерику, что у кого–то телефон круче, чем у него?
– Мы обсуждаем эти вопросы. Например, у младших детей телефонов еще вообще нет.
– Даже кнопочных?
– Никаких. Им это не надо. Мы их родители и мы пока решаем, что им надо, а что нет. Поиграть мы даем свои гаджеты, но время игры на телефоне или компьютере надо заработать. У нас это универсальная валюта. Когда-то дети подходили, просили денег или тот же телефон. Не правильная просьба. Надо так: «Что я могу сделать, чтобы поиграть с телефоном?» или «Что надо сделать, чтобы заработать денег”.
Да, мы поощряем детей, но понимаем, что очень важно делать это так, чтобы они не подумали примерно следующее: если мне за это не заплатят, то этого я не буду делать вообще. Поэтому у нас это называется не “зарплата”, а “поощрение” – подарок. Сделал – молодец! Я тебя отблагодарю: дам тебе денег и ты сам себе сможешь что–то купить.
– Кто из детей более предприимчивый? И в чем это проявляется?
– Иосиф. Ему было лет 12, пошел к бабушке и вернулся с рюкзаком книг. У нас состоялся примерно такой диалог: “Иосиф, ты читать будешь?” “Нет, пап. Посмотри, какие тут хорошие книги, а какие не очень”. “Зачем тебе?” “Я хочу эти книги продать. Бабушка все равно их собиралась в макулатуру сдавать, а я подумал, что это хорошие вещи и они кому–то могут пригодиться”. Глянул я в рюкзак, а там Ницше, Достоевский, Олеша – классика! Дальше ребенок мне говорит: “Напиши мне, папа, записку, что это книги из домашней библиотеки и ты их разрешил продать. Распишись, оставь номер своего телефона. Если ко мне подойдут и будут спрашивать, пусть у меня будет документ”.
– Вот это я понимаю! Настоящий бизнесмен–самородок. Даже с юридической стороны подстраховался. Продал что-нибудь из книг?
– Плохо помню, каими тогда были цены, но он пошел и заработал рублей 70-80. Я это оценил. Это смелый поступок, потому что не каждый человек способен продавать в прямом взаимодействии с людьми. Он до сих пор что–то покупает дешевле, продает чуть дороже. Иосифа мы отправили учиться в колледж предпринимательства.
– Как бы ты сформулировал главную задачу родителей в воспитании детей?
– Считаю, что основная задача родителей – помочь своим детям определить их главный талант. У нас, например, из шестерых детей пятеро отлично рисуют – мамины гены сказываются. Старшие окончили школу, им по 19 лет. Оба выбрали путь дизайна: Богдан занимается полиграфическим и цифровым дизайном, Алиса поступила учиться за границу на коммуникационный дизайн – это очень интересная специальность на стыке мультимедиа продакшина, социологии и теории коммуникаций. Там много всего. Учиться она будет как с помощью различных носителей создавать произведения, которые помогут строить коммуникации. Оливия разрывается пока между двумя или даже тремя интересами. Спрашивает у меня: “Папа, а можно одновременно быть и художником, и моделью?” Она у нас очень красивая девушка (улыбается).
Тадеуш очень любит дерево, любит скульптуру. У него объемное мышление. Маленьким был, ползал, но уже тогда строил пирамиды из вещей. Фаина рисует отлично. А еще, она один из немногих в нашей семье “сервисных” людей: ей очень нравится оказывать услуги. Она любит чашки приносить, с удовольствием моет посуду – развивается именно в этом направлении. А ещё она с удовольствием делает кофе и красиво сервирует к нему какие-нибудь вкусняшки. А ещё она постоянно напоминает нам со Светой, что пора бы вместе посмотреть хороший фильм. Думаю, что ей очень нравится делать людей счастливыми, она любит хорошие эмоции. В этом причина всех её инициатив и поступков. Она у нас невероятная фея Добрых Дел! Каждый из них за успехи в учебе получает поощрение. То есть, они знают, что по итогам квартала, например, оценки выше семерки суммируются и переводятся в рубли. 8, 9, 10 – плачу по номиналу.
– А ты хотел бы, чтобы в будущем твои дети занимались собственным бизнесом? Или по найму работать как-то спокойнее?
– Это сложная ситуация. Было время, когда я считал, что у человека обязательно должно быть свое дело. Как говорил апостол Павел: “Хорошо жить за счет того, что ты делаешь своими руками”. Но это, скорее, не бизнесмышление, а мышление ремесленника. Сейчас я по-прежнему считаю, что здорово, если у человека есть навык, который в случае чего обеспечит его каким–то базовым заработком. По поводу своего дела… Скорее да, это хорошо. Но я не уверен, что нужно каждому обязательно стремиться к масштабному бизнесу.
Наверное, каждый человек способен быть самому себе хозяином. Этому надо учиться и это культивировать. Быть хозяином самому себе можно даже осознав, что ты отличный помощник, а не инвестор, например. Ты помощник, но тебе не хватает смелости брать на себя ответственность. Зато ты способен отлично выполнять поставленные инвестором задачи. Ты отличный помощник. Я считаю, что это не позорно совершенно. Главное иметь ценности и – я детям это постоянно говорю – быть целостным человеком: говорить, делать и думать одно и то же.
– У тебя самого всегда получалось так жить?
– Я и мое поколение росли в Советском Союзе. Мы учились, к сожалению, читать между строк и четко дозировали, что и кому можно сказать. Я ходил в советскую школу, был пионером, был комсомольцем… И при этом по мировоззрению я был абсолютным антисоветчиком. У меня был дед Ян, который рассказывал мне настоящую историю Второй Мировой войны. Он ее начинал в войске польском на границе с Восточной Пруссией. Выжил просто чудом! С одной стороны немцы, с другой большевики… Пешком он пришел из–под Гродно сюда, под Минск, в то время, когда его мать – моя прабабушка – думала, что он уже погиб. В моей семье рассказывали настоящую историю партизанского движения. Для нашего региона это была гражданская война, где воевали белорусы, поляки, евреи – все было очень не однозначно. И на всем на этом я учился: знал, что кому стоит сказать, а кому – нет. Длительное время это вызывало у меня определенный диссонанс, вызывало внутренний конфликт. Потому что я мог переступить через себя и, как журналист, например, делиться информацией, отражающей оценочные суждения, которые я не разделяю. Мне казалось, что это нормально. Разные взгляды на это все, но сегодня я абсолютно убежден: человек должен максимально ценностно совпадать с тем, что он делает, говорит, думает.
– За время трудовой деятельности были времена, когда ты понимал, что твоего заработка недостаточно, чтобы семья не задумывалась о деньгах?
– У меня в жизни был страшнейший период, когда кризис среднего возраста так называемый случился. Я никак не ожидал, что он придет. Это недавно было, года три назад. То есть, был момент в моей жизни, когда я просто не понимал: зачем я? Я вообще чем–то занимаюсь? Что–то делаю? Какой в этом смысл? Кризис среднего возраста для меня был в том, что жизнь разобралась на пазлы и собралась по новой. Семье было очень непросто в это время, но у меня есть мудрая жена. Какими–то семейными ресурсами мы пожертвовали и прошли этот этап всей семьей. Вся семья помогала: мы брались за любую работу, за любую возможность какую–то копеечку получить. В это время мы поняли, за какие деньги вообще можно прожить. Посмотрели, а это такой мизер! Но все это непросто.
–А какой период в жизни ты сегодня считаешь самым успешным?
–Я очень люблю путешествовать. Люблю, чтобы работа была статусной. Был период – как мне думалось – невероятного успеха в моей жизни: тогда я очень много путешествовал и работа мне казалась очень статусной. А потом я пересмотрел эти критерии, и понял, что для меня гораздо важнее быть целостным человеком. На пути к этому пониманию пришлось разобраться с самим собой: демонтироваться и собраться по–новому. В это время родились маленькие дети – наши самые младшие.
Дети вообще дают радость в жизни, ощущение молодости. Представьте, что в 48 лет у вас дома есть семилетки! Они встречают меня криками “Папа!”, бегут обниматься и это по кайфу! Для меня богатство измеряется не доходами – я никогда не стремился к большим деньгам. Просто старался зарабатывать для своей семьи, чтобы мы могли спокойно закрывать свои потребности. Много чего произошло, прежде чем я понял, что я очень богатый человек. Моя семья – это просто от Бога подарок, а моя невероятная, бесценная жена – это самое большое сокровище.
– Анатолий, спасибо за откровенные ответы. Думаю, с таким главой твоя семья как за каменной стеной, а из детей в будущем вырастут прекрасные родители ваших со Светланой внуков и правнуков.
Беседовала Алена Кореневская.
Читайте нас здесь:
https://www.instagram.com/remago.by/
https://ok.ru/group/61474585444559
https://www.facebook.com/remago.by
Поделиться:
1 761
Оставьте комментарий